"Gedeonov, Director of the Imperial Theatres at the time, had conceived the idea of producing a work which should combine ballet, opera and spectacle. For this purpose he had written the program of a stage performance in four acts on a subject borrowed from the Elbe slavs and had commissioned V. A. Krïlov to work up the text. ''Mlada'', with its mixture of fantasy and everyday reality, was a most grateful subject for musical treatment. Gedeonov asked Cui, Borodin, Mussorgsky, and myself to compose music for it; moreover, Minkus, the official ballet composer of the Imperial Theatres, was to compose the incidental ballet music. Who the initiator of this order was, I do not know. I suspect here the influence of Lukashevich, an official of the Board of Directors of the Theatres, who had begun to gain power under Gedeonov... I also believe that the connection had not happened without V. V. Stasov's having something to do with it. The four of us were invited to Gedeonov's for a joint deliberation on the work. Act 1, as the most dramatic, was entrusted to the most dramatic composer—Cui; Act 4, a mixture of the dramatic and poetic, to Borodin; Acts 2 and 3 were distributed between Mussorgsky and myself. Some portions of Act 2 (folk-wise choruses) were assigned to me; the first half of Act 3 (flight of shadows and appearance of Mlada) was reserved for me; while Mussorgsky undertook the second half—appearance of Chernobog, for which he wanted to utilize his ''Night on Bald Mountain'', heretofore unused.
The thought of ''Mlada'' and the few sketches I made for it took me away from ''The Maid of Pskov'' and the work on ''The Stone Guest''. Cui composed the whole first act of ''Mlada'' rather rapidly. Borodin, who had been somewhat disappointed in writing ''Prince Igor'', now took much of the suitable material from it, composed some new music also, and thus wrote almost the whole draft of Act 4. Mussorgsky composed the 'March of the Princes' on a Russian theme (subsequently published separately, with the 'Trio alla Turca'), as well as some other portions of Act 2; he also made suitable changes in his ''Night on the Bare Mountain'' and adapted it for Chernobog's appearance in Act 3 of ''Mlada''. On the other hand, my notes of the chorus in Act 2 and the flight of shadows in Act 3 were still uncompleted and nothing would come of them, owing to a certain haziness and indefiniteness in the task of writing music to a scenario insufficiently worked out.
Gedeonov's scheme was not destined to be realized. Soon he left the post of Director of the Imperial Theatres and vanished from sight. The ''Mlada'' affair dropped into oblivion, and all of us turned to the work we had left for it; whatever we had composed for ''Mlada'' found its way into other compositions later."〔Rimsky-Korsakov (1923: pp. 110-112)〕
«Тогдашний директор императорских театров Гедеонов задумал осуществить произведение, соединяющее в себе балет, оперу и феерию. С этой целью он написал программу сценического представления в 4-х действиях, заимствовав сюжет из жизни полабских славян, и поручил разработку текста В. А. Крылову. Сюжет «Млады» с его фантастическими и бытовыми сценами являлся весьма благодарным для воспроизведения в музыке. Сочинение этой музыки было предложено Гедеоновым Кюи, Бородину, Мусоргскому и мне; сверх того, чисто балетные танцы должен был сочинить официальный балетный композитор при императорских театрах —Минкус. Откуда шел почин этого заказа, я не знаю. Предполагаю здесь влияние Лукашевича, чиновника театральной дирекции, начинавшего входить в силу при Гедеонове. Лукашевич был близок к певице Ю. Ф. Платоновой и знаменитому О. А. Петрову, последние оба пользовались симпатией Л. И. Шестаковой; таким образом устанавливалась некоторая связь между нашим кружком и директором театров. Полагаю также, что это дело не обошлось без участия В. В. Стасова. Мы четверо были приглашены к Гедеонову для совместного обсуждения работы, 1-е действие, как наиболее драматичное, было поручено наиболее драматическому композитору —Кюи; 4-е, смесь драматического и стихийного, — Бородину, 2-е и 3-е действия были распределены между мною и Мусоргским, причем некоторые части 2-го действия (бытовые хоры) достались мне, а в 3-м мне была предоставлена первая его половина: полет теней и явление Млады, а Мусоргский взял на себя вторую половину —явление Чернобога, в которую он намеревался пристроить оставшуюся не у дел «Ночь на Лысой горе».
Мысль о «Младе» и сделанные мною некоторые наброски отвлекли меня от «Псковитянки» и от работы над «Каменным гостем». Кюи довольно быстро сочинил все 1-е действие «Млады»; Бородин, несколько разочарованный в ту пору в сочинении «Князя Игоря», взял из последнего много подходящего материала, а некоторое сочинив вновь, написал почти что весь эскиз 4-го действия. Мусоргский сочинил «Марш князей» на русскую тему (впоследствии изданный отдельно с трио ala turca) и еще кое-что для 2-го действия, а также переделал соответственно свою «Ночь на Лысой горе», приспособив ее для явления Чернобога в 3-м действии «Млады». Мои же наброски хора из 2-го действия и полет теней 3-го оставались недоделанными и не клеились, по некоторой неясности и неопределенности самой задачи, с недостаточно выработанной сценической программой.
Затее Гедеонова не суждено было осуществиться; вскоре он покинул должность директора императорских театров и куда-то скрылся из виду. Дело с «Младой» заглохло, и мы все снова принялись за покинутые из-за нее на время работы, а все сделанное нами для «Млады» впоследствии разошлось по другим сочинениям.»